КАК МАЛЕНЬКАЯ ДЕРЕВУШКА НА ЮГЕ БАШКОРТОСТАНА СОПРИКОСНУЛАСЬ С БОЛЬШИМ КОСМОСОМ

Но сначала – небольшое отступление. Впервые слово “космос” и вместе с ним имя “Юрий Гагарин” я услышал, когда мне не было еще и пяти (пять будет 1 мая). В тот день, 12 апреля 1961 года, днем взрослые, слушая радио, вдруг  весело зашумели, кого-то хвалили, говорили о каком-то Гагарине, который зачем-то понарошку полетел в какой-то непонятный космос. Я не понимал, почему это не только взрослые, но и более старшие ребята так радуются какому-то нарочному полету. Дело в том, что русское имя Юрий и башкирское слово “юрый” для моего детского слуха звучали одинаково. А “юрый” в переводе на русский означает “понарошку”, “нарочно”. Вот и полетел мой Гагарин в космос “не всерьёз”.

Дальше слова “космонавты”, “Гагарин”, “Титов”, “ракета-носитель”, “Байконур” стали привычными, о полете в космос  очередного космонавта или экипажа космонавтов заранее писали газеты, люди наизусть знали их имена, от мала до велика гордились, что в освоении космоса мы идем впереди планеты всей. Однако мое небольшое отступление затянулось, пора возвращаться к тому, о чем начали. А начали мы о том, как маленькая деревня столкнулась вдруг с большим космосом.

И так, осень далекого 1964 года. Скорее всего, был конец октября, потому что деревья стояли уже голые, но снега еще не было. В тот день на улице было солнечно. Мы сидели на уроке – все четыре класса. Я – второклассник. Учительница Габида Сабирьяновна Муртаева около доски объясняла урок какому-то из этих классов, остальные занимались своими заданиями.

Вдруг внимание всех привлек шум на улице. Все повернулись к окнам и увидели бежавших куда-то людей. “Никак пожар? – всполошилась учительница. – Дети, вы поси...” – Она не успела закончить фразу – нас словно ветром сдуло из класса.  Ну как можно “посидеть” в классе, когда где-то пожар! Еще мгновение – и мы уже были среди взрослых, бежавших в сторону пригорка в полукилометре к северу от деревни. Никакого пожара не было, а было что-то невероятное: там, на самой возвышенности, справа от дороги Канифа лежал огромный шар.

Вдруг на небе откуда-то появились самолеты, а еще через какое-то время из них посыпались черные точки, которые оказались парашютистами. И вот тут я испытал настоящий ужас: посмотрел вверх и увидел, что один из парашютистов летит прямо на меня. Мама! Я не знаю, какие у меня в тот момент были глаза от страха, но крик мой услышали, наверное, даже летчики в самолетах. Я, естественно, с ревом кинулся назад и тут же столкнулся с учительницей. “Что случилось? Почему ревешь? Куда бежишь?” Я, не сразу успокоившись, хотел было объяснить, что на меня падал парашютист, поднял голову, чтобы показать, а на небе – чисто, никого. День был ветреный, и редко кому из парашютистов удалось приземлиться недалеко от объекта, многих ветром унесло далеко в сторону автодороги Юлдыбаево – Акъяр. Собирать их бросились все, у кого был хоть какой-то транспорт: кто – на тарантасах, кто – на мотоциклах (я точно помню, в деревне у двоих был мотоцикл: “козёл” – у дяди Татлыбая Байчурина и “Ирбит” с коляской – у моего родного дяди Кильдибая Муртаева). Да, еще валенки для солдат потом сбросили с самолетов. Собрать их помогали даже дети.

Десантировавшие солдаты с автоматами тут же окружили шар, оттеснив толпу метров на двадцать-тридцать от объекта, который, приземлившись, очень удачно уперся в одиноко стоявшую тут кривую березу. Не будь ее, покатился бы он вниз по склону в сторону кладбища. По этой же березе можно было судить и о размере шара – он был чуть выше.

А народу к тому времени собралось как на сабантуй: поглядеть на чудо небесное приехали, пришли пешком со всех окрестных деревень. Кстати, упомянутый мной в начале статьи Фарит Ахмеров жил тогда в Аралбае и учился в шестом классе Верхнегалеевской восьмилетней школы. Вот он, увидев в окно класса спускающийся на парашюте аппарат, уговорил одноклассника из Бикьяна сбежать с урока, и они одними из первых прибежали к месту приземления космического аппарата.

Тем временем военные что-то делали с шаром, березу, удерживающую его, срубили (наверное, мешал), на стремянках поднялись наверх, открыли какой-то люк, вынули оттуда сверкающий на солнце предмет, унесли его под пригорок и взорвали. Мы, детвора, стояли впереди всех и глядели на все это с округленными глазами.

Разошлись люди только к вечеру, когда уже ничего интересного возле шара уже не происходило. Да, чуть не забыл: из Байгужинской фермы на тракторной тележке привезли огромный диск, крышку от шара. Говорили, чуть крышу коровника не проломил.

А когда стемнело, солдаты, охраняющие шар, начали запускать осветительные ракеты. Было как в кино.

А утром узнали, что военное начальство, которое расположилось в доме учительницы, решило отблагодарить жителей деревни за теплый прием и помощь отрезами (белыми и оранжевыми) парашютной ткани и стропами – по несколько метров каждому. Хватило всем.

А тем временем на пригорке разворачивались еще более интересные события. Прилетели два небольших вертолета. Солдаты оттеснили людей еще дальше от шара. Его готовили к транспортировке. Но оказалось, одному вертолету его не поднять. Попытались поднять двумя вертолетами – не получилось. Через какое-то время подлетел большой вертолет. Вот он и унес наш шар под брюхом. Вон туда, на юг, где Байконур (см. фото 3). Кстати, я на гугл-карте измерил расстояние от Бикьяна до Байконура. По прямой получается меньше 500 километров. Теперь я понимаю, вот откуда, оказывается, появлялись и через несколько секунд затухали далеко на горизонте летающие звезды, которые мы иногда наблюдали в ясную погоду ночью. Это взлетали ракеты-носители с космодрома Байконур (кстати, из Зилаира тоже можно увидеть это).

Вот и все, вроде. А, нет, еще не все. Через несколько дней после этого незабываемого события бикьянские девчушки щеголяли в оранжевых юбках и белых блузках и наборот, сшитых из парашютной ткани. И заметьте, побывавшей в космосе. А из стропы чего только не делали мужики: и вожжи, и арканы, и привязи для скота, и путы для лошадей, трактористы же – шнуры для пускача и т.д. и т.п. И еще, мужики разучились подшивать валенки, потому что на помощь пришла “космическая технология”: подошвы к валенкам стали просто приклеивать, расплавляя кусок стропы на огне керосиновой лампы. И еще долго по зимним вечерам в бикьянских домах стоял аромат горелой шерсти. Говорят, в некоторых домах здесь до сих пор сохранились веревки из тех строп. Возможно.

Вот так соприкоснулся маленькая моя деревушка, до которой еще не дошло электричество, с большим космосом. Понятно, что это был отклонившийся от траектории полета спускаемый аппарат, иначе бы он спустился там, в казахских степях. Сейчас бы для СМИ это было сенсацией, писали, рассказали и показали бы все. Но тогда – ни слова. Потому что было низзя!

Когда появился интернет с его безграничными возможностями, я попытался поискать ответ на вопрос: что это за штуковина упала тогда на территорию Башкортостана? Погуглил, как нынче говорят, и так, и этак, но... Значит, сильно засекречен, или я не там и не так гуглил. Оставляю это дело нынешним молодым людям, более продвинутым в компьютерных гуглах-муглах, может им повезет. Если, конечно, им интересно, как мне.

Фарит МУРТАЕВ.

Фото из архива автора.